Вечная женственность, вечно-женственное это символический образ из заключительных строк «Фауста» И.В.Гёте («Вечная женственность влечет нас вверх»); трансцендентная сила, любовно поднимающая человека в область вечной творческой жизни. Способность вечной женственности «тянуть к себе» свидетельствует о ее родстве с силой притяжения, правящей в мире и наивысшим образом проявляющей себя в любви («Среди влюбленных… магнетическая сила особенно сильна и действует даже на большом расстоянию). — Эккерман И.П. Разговоры с Гёте. 7 октября 1827); женственное и скрытая в нем сила притяжения управляет «нами», т.е. миром мужчин (Вечно-женственное немыслимо без вечно-мужественного, и когда поэт говорит о «нас», он исходит из древнего представления о сущностно мужском мире). Прообразы вечной женственности в аспекте даруемого ею любовного всепрощения — Богоматерь как «небесная царица» и заступница за грешников, Беатриче из «Божественной комедии» Данте, также влекущая грешника к высшим сферам («Взор Беатриче не сходил с высот, Мой взор — с нее», — Данте. Рай). В интерпретации К.Г.Каруса (Письма о Гёте, 1835) Вечная женственность знаменует преодоление мужского эгоизма в женской стихии любви, приход мужчины к вечным идеям красоты, добра и истины, которые всегда являлись человечеству в женской форме, поскольку именно с женщиной связано «примиряющее, успокаивающее, просветляющее начало», противостоящее «рвущейся вперед жизни мужчины».
Вечная женственность как универсальный символ
Оторвавшись от контекста трагедии Гёте, вечная женственность стала универсальным символом, объединяющим различные воплощения женственности как высшего начала: мистический образ «Софии» как женской персонификации Божественной мудрости, культ «прекрасной» дамы в поэзии трубадуров, романтический идеал женщины как средоточия красоты и гармонии мира. Претворение идеи вечной женственности усматривается критиками в творчестве различных писателей: Ф.М.Достоевский, по мнению Д. Андреева, — «художник — вестник Вечно Женственного», поскольку «история Сони Мармеладовой и Раскольникова — это потрясающее свидетельство о том, как «вечная женственность тянет нас вверх» (Андреев Д. Роза мира). В русской поэзии Серебряного века вечная женственность — лик вечной мистической возлюбленной, не тождественный ни одному из земных лиц и существующий лишь в предчувствии и надежде: «Предчувствую тебя. Года проходят мимо — Все в облике одном предчувствую тебя» (А.Блок. Одноименное стихотворение, 1901); «В напрасных поисках за ней Я исследил земные тропы… Она забытый сон веков, В ней несвершенные надежды… Но неизменна и не та Она сквозит за тканью зыбкой» (М.А.Волошин. Она, 1909). Образ вечной женственности к началу 20 века сливается с образом Софии — Божественной мудрости, имеющим долгую философскую и теологическую историю.
Иудейский миф о Мудрости, реконструируемый по Ветхому Завету (Мудрость предсуществовала вместе с Богом, присутствовала при сотворении мира, искала прибежища среди людей, но была отвергнута ими и с тех пор пребывает в небесном мире сокрытой. — Bultmann R. Das Evangelium des Johannes. GOttingen, 1962.), нашел развитие в христианской софиологии: в учениях христианских мистиков (согласно Я.Бёме, Бог, изначально сокрытый от самого себя, обретает самосознание благодаря тому, что воплощается в образе «Софии» — «девы мудрости»; София — невеста и Бога, и Адама) и русских религиозных философов (В.С.Соловьёв, П.А.Флоренский, С.Н.Булгаков). У Соловьёва София — космический творческий принцип, «существенный образ красоты», «светлое тело вечности» (молитва из «Альбома No 1» первого заграничного путешествия Соловьёв B.C.) — полностью отождествляется с вечной женственностью , которая должна явиться в мир и спасти его красоту от тления: «Вечная женственность ныне В теле нетленном на землю идет… Все, чем красна Афродита мирская, Радость домов, и лесов, и морей, — Все совместит красота неземная Чище, сильней, и живей, и полней» («Das EwigWeibliche», 1898). Почти одновременно с этой христианско-софиологической концепцией вечной женственности появилась и резкая критика идеи, как противоречащей реальной психологии женщины у Ницше («По ту сторону добра и зла», 1886) и особенно у О.Вейнингера в книге «Пол и характер» (1903), где женщина рассматривается как существо, не имеющее личности, полностью принадлежащее материи, преходящему времени, невечному.
Словосочетание вечная женственность произошло от немецкого Ewig-Weibliche.
