Прозопоэзия это соединение в художественном целом поэзии и прозы, взаимопроникновение поэзии и прозы. Поэзия в силу своей ритмической организации предшествовала возникновению прозы. В античной литературе прозопоэзия проявилась в менипповой сатире. Приобрела распространение в средневековой литературе («Новая жизнь», 1292, Данте), получив название прозиметра (prosimetrum). В средневековом рыцарском романе поэзия нередко присутствует как воспоминание о прародительнице прозы — поэме.
В древнефранцузском романе «Окассен и Николет» (13 век) один и тот же эпизод из жизни влюбленных излагается вначале языком прозы, а затем — как поэтическая вариация той же темы, что усиливает эмоциональную окраску. М.М.Бахтин, исследуя становление романного мышления, отмечает это сочетание поэзии и прозы в доклассическом романе. А.Н.Соколов, рассматривая процесс становления русской поэтической эпопеи, писал об авторских исторических примечаниях к ней, «принимающих характер систематического комментария, излагающего в дополнение и пояснение к стихотворному тексту фактическую сторону событий» (Соколов А. Очерки по истории русской поэмы XVIII и первой половины XIX века). О такого рода примечаниях как части текста писал автор поэмы об Отечественной войне 1812г. П.Свечин: «Примечания песней составлены из многих подлинных актов, исторических описаний и собственных наблюдений сочинителя как очевидца и участника изображаемой брани» (Свечин П. Александроида). Г.Р.Державин в «Описании торжества, бывшего по случаю взятия Исмаила» (1791) сочетал прозаические картины празднества с поэтическими строфами, живописующими богатство и славу Отечества. Однако проза у Державина оставалась прозой, а поэзия поэзией, орнаментируя и расцвечивая повествование.
Движение к синтезу происходит в литературе 19 века. Пушкин в «Борисе Годунове» (1824-25) представил поэзию и прозу в новом художественном единстве, перейдя от знаменитого монолога Бориса «Достиг я высшей власти…» к прозаическому тексту «Сцены в корчме». Здесь прозаические фрагменты служат смене эмоциональных уровней, разрежая напряженность, насыщая повествование дыханием истории. В многостильном искусстве 20 века с его стремлением к синтетическим формам изображения действительности структуры прозопоэзии прокладывают новые пути в творчестве Шона О’Кейси, Карла Сэндберга, Назыма Хикмета, Пабло Неруды. В русском символистском театре поэзия и проза взаимодействуют в поэтических драмах А.Блока («Балаганчик», 1906; «Незнакомка», 1906; «Роза и крест», 1913). Мифопоэтический эпос В.Хлебникова «Зангези» (1922), сочетающий в своей структуре поэзию, драму, прозу, научные изыскания «сверхязыка» — значительный шаг в развитии структур прозопоэзии, вводящий в ее область так называемую поэму «коллаж». На новый уровень вывела прозопоэзию трагедия А.Ахматовой «Энума элиш. Пролог, или Сон во сне» (1944-65) представившая в гармоничном сочетании гротесковую и лирическую прозу с проникновеннейшей лирической поэзией.
Движение к прозопоэзии намечено и в последней редакции «Поэмы без героя» (1940-62), где в форме театральных ремарок представлены фрагменты художественной прозы, одновременно комментирующие поэтический текст и насыщающие его информативностью и эмоциональностью. Прозопоэзия, соперничая с поэзией и прозой, сохраняет признаки обоих литературных родов, вбирая в себя нередко и элементы драмы, утверждая свои межжанровые законы. При неравномерности исторического и культурного процессов прозопоэзия развивается в литературах, не имевших своего эпоса, или восстанавливающих его на литературной основе. Таков триптих Э.Межелайтиса «Лирические этюды» (1964), «Ночные бабочки» (1966), «Мир Чюрлениса» (1971). В молодых литературах России к прозопоэзии относятся такие произведения, как «Мой Дагестан» (1967-71) Р.Гамзатова, «Языческая поэма» (1971) Ю.Шесталова, сочетающие в своих структурах исторические хроники, документ, дневнековые записи, лирическую поэзию и философскую прозу, обрядовую поэзию, предания и ритмическую прозу.
