ЛЕФ (Левый фронт искусств) это литературно-художественное объединение и одноименный журнал, возникшие в Москве в начале 1923 под руководством В.В.Маяковского. Созданию ЛЕФа предшествовали неоднократные попытки в послереволюционных условиях «собрать воедино левые силы… объединить фронт для взрыва старья, для драки за охват новой культуры» (За что борется Леф?). Среди таких организаций были АСИС (Ассоциация социалистического искусства, 1918), Летучая федерация футуристов (1918), ИМО (Искусство молодых, 1919), комфут (коммунисты-футуристы, 1919-21), МАФ (Московская, в будущем Международная ассоциация футуристов, 1922). Опираясь на пятилетний опыт, Маяковский обращался в Агитотдел ЦК РКП(б) за разрешением на издание журнала, цели которого «способствовать нахождению коммунистического пути для всех родов искусства; пересмотреть идеологию и практику так называемому левого искусства, отбросив от него индивидуалистические кривлянья и развивая его ценные коммунистические стороны… служить авангардом для искусства российского и мирового» (Маяковский В. Политическое собрание сочинений). На практике ЛЕФ объединял футуристов, художников-конструктивистов, представителей формальной школы (ОПОЛЗ) и членов дальневосточной группы «Творчество», переехавших в Москву. Декларацию «За что борется Леф?» подписали вместе с Маяковским члены редколлегии журнала Н.Асеев, Б.Арватов, О.Брик, Б.Кушнер, С.Третьяков и Н.Чужак. В работе ЛЕФа участвовали В.Каменский, А.Крученых, Б.Пастернак, художники А.Родченко, В.Степанова, Л.Попова, кинорежиссеры С.Эйзенштейн, Д.Вертов, архитекторы Л.А., В.А. и А.А.Веснины, Я.Чернихов, филологи В.Шкловский, Г.Винокур и др. Программными положениями ЛЕФа были наряду с унаследованным от футуризма негативным отношением к искусству прошлого, преимущественным вниманием к формотворчеству — социальный заказ, утилитарность, понятия «литературы факта», агитационно-производственного искусства. Третьяков требовал противопоставить «бытоотобразительству — агитвоздействие; лирике — энергическую словообработку; психологизму беллетристики — авантюрную изобретательную новеллу; чистому искусству — газетный фельетон, агитку; декларации — ораторскую трибуну; мещанской драме—трагедию и фарс; переживаниям — производственные движения» (ЛЕФ. 1923. No 1). Несколько особняком держался Чужак с теорией жизнестроения, ратовавший за превращение ЛЕФа из литературной группы в «единую культурно-коммунистическую партию».
Важной стороной ЛЕФа было обращение к «молодняку» — рабочим поэтам, студентам ВХУТЕМАСа, чьи работы появлялись на страницах журнала. Родственные ЛЕФу группы образовались в Одессе («ЮгоЛЕФ»), в Харькове (УкрЛЕФ), сообщалось о деятельности ЛЕФа в Югославии, о необходимости создания Интернационала искусств на основе международной секции журнала. ЛЕФ заключал соглашения о, МАПП о «сплочении сил для борьбы с разлагающим влиянием буржуазно-дворянской и мнимо-попутнической литературы» (Литературные манифесты), участвовал в ФОСП (Федерации объединений советских писателей, 1927). Несмотря на критические споры, журнал «На посту» называл ЛЕФ — вместе с «Октябрем» и «Кузницей» — наиболее близким партийной линии (Авербах Л. По эту сторону литературных траншей На посту. 1923. No 1). Позже рапповцы относили Маяковского и Асеева к попутчикам. Л.Троцкий писал, что выражение коммунистического мироощущения у Маяковского менее органично, чем у партийца А.Безыменского (Троцкий Л. Литература и революция). В свою очередь, А.Воронский отмечал, что Маяковский «шире и больше и футуризма и «ЛЕФА» (Красная новь. 1925. No 2). Несоответствие рационалистической жестко регламентированной программы ЛЕФа разнообразию входивших в него творческих индивидуальностей приводило к кризису (выход из ЛЕФа Пастернака, закрытие журнала после No 7, 1925). Наиболее интересные произведения, опубликованные в ЛЕФе, во многом противоречили его платформе (поэмы Маяковского «Про это», 1923, «Владимир Ильич Ленин», 1924; Пастернака «Девятьсот пятый год», 1925-26, «Лейтенант Шмидт», 1926-27; Асеева «Семен Проскаков», 1928,тексты В.Хлебникова). Несмотря на отмеченную в предисловии «разрозненность работников ЛЕФа, отсутствие общего, спрессованного журналом голоса», в январе 1927 начал выходить журнал «Новый ЛЕФ».
Подчеркивая преемственность, лефовцы заявляли: «ЛЕФ победил и побеждает на многих участках фронта культуры… Новый ЛЕФ — продолжение нашей всегдашней борьбы за коммунистическую культуру». Вначале под руководством Маяковского, а с января 1928 — Третьякова журнал высказывался против лозунгов РАПП «назад к классикам», к «психоложеству» и «живому человеку». Говоря о программе группы, Асеев вновь заявлял, что «центр тяжести литературной работы переносится на дневник, репортаж, интервью, фельетон» (Читатель и писатель. 1928. No 45). Вместе с тем Маяковский понимал, что лефовские принципы превращаются в догму, служащую узкой группе, на что указывал и Вячеслав Полонский в статье «Леф или блеф?» (Известия. 1927. 25 и 27 февраля). Выступая с докладом «Левей Лефа» в сентябре 1928, Маяковский заявил о выходе из ЛЕФа, тем самым прекратив его существование. Спустя год он попытался возродить его вначале как редакцию альманаха «РЕФ» (Революционный фронт искусств), затем как организацию: «Из всей левизны мы берем только ту, которая революционна». Однако деятельность РЕФа была непродолжительной. В осуществление лозунга консолидации сил в литературе Маяковский и Асеев в феврале 1930 вступили в РАПП, что привело к окончательному распаду группы.
