Интрига это сложная совокупность острых сюжетных ходов, нарушающих логически обоснованное, мерное течение действия. В зависимости от жанра произведения, это могут быть неожиданные события, необычайные ситуации, пространственно-временные смещения, новые, таинственные персонажи, которые круто меняют судьбы остальных героев, собственно интрига как поведенческий мотив одного из персонажей.
Интрига с ориентацией на примитивную внешнюю занимательность, дешевый успех у читателя, классифицирована отечественным исследователем В.Рудневым как принадлежность жанров массовой культуры (детективов, любовных романов). Аналогичную роль отводил интриге в драме А.Р.Кугель в 1920-е: «Необычайность интриги и внешних событий, без сомнения, крайне дешевая форма драмы». Иной взгляд на интригу — как непременную принадлежность художественного сознания и показатель меры талантливости автора — выразил французский представитель герменевтики П.Рикёр. Он же углубил и расширил понятие интриги, выявив, наряду со структуро-образующими функциями сюжетостроения, ее идейно-содержательную роль: «Еще более расширяя пространство интриги, скажу, что интрига — это интеллигибельное единство, которое создает композицию обстоятельств, целей и средств, инициатив и невольных следствий». Задолго до Рикёра, в 1920-е, в русской теории словесности в том же контексте осмысляли интригу члены литературного объединения «Серапионовы братья». Упрекая русскую литературу в недостатке внимания к фабульной стороне произведения, Л.Лунц пытался привить интригу на отечественной почве.
Историю утверждения и эволюции ее в литературе прослеживали О.М.Фрейденберг и М.М.Бахтин. Оба отмечали зарождение интриги в эллинистический период развития литературы. Доэллинистическое сознание, по мнению Фрейденберг, не способно было строить повествование на основе интриги, вследствие недостаточной расчлененности понятий пространства и времени, краткого и долгого, главного и второстепенного. Фрейденберг выявила появление интриги «как случайности» в трагедиях Еврипида и активное функционирование ее в качестве «канона» в средней и новой аттической комедии. В комедиях Плавта, в романе Апулея «Золотой осел» (первоначально «Метаморфозы»), в «Декамероне» (1350-53) Дж.Боккаччо проявляются структуро-образующие свойства интриги. У Апулея ее функция определена самим замыслом: «сплести разные басни», чтобы читатель «подивился на превращения судьбы и самих форм человеческих». Неожиданные удивительные события (превращение в осла, вместо птицы, пленение осла разбойниками, приговор ослу сочетаться браком с отравительницей) переполняют повествование, захватывают внимание читателя, усложняя ожидаемую развязку. В то же время сложная интрига органично включает в себя вставные новеллы философского содержания (сказка про Амура и Психею) и юмористического характера (истории о неверных женах и их обманутых мужьях). У Апулея интрига размыкает узкие рамки формы, определяя идейно-содержательную сторону произведения.
Внешняя (сюжетообразующая, фабульная) и внутренняя (идейно-содержательная) интрига обладают свойствами взаимопроникновения, «врастания» друг в друга. Это хорошо видно на примере драматургии У.Шекспира. Сложным перипетиям фабульной интриги в комедии «Двенадцатая ночь» (1600) сопутствуют столь же сложные, стремительно сменяющие друг друга внутренние движения и перепады в сфере чувств героев. Многообразие интриги и ее включенность во все линии повествования в комедии положений и в комедии интриги у Шекспира сплавляет полярные проявления пафоса: трагического с комическим. В качестве поведенческого мотива персонажа интрига развивалась в жанре комедии. В комедиях К.Гольдони, Лопе де Вега, Ж.Б.Мольера роль творца интриги часто исполнял слуга, который оказывался вершителем судеб своих господ (Труффальдино в «Слуге двух господ», 1745-53, Гольдони, Тристан в «Собаке на сене», Лопе де Вега, Скапен в «Плутнях Скапена», 1671, Мольера). За внешней занимательностью фабульной интриги в «комедии высокой» наблюдалось проникновение в глубинные, иногда трагические, идейные пласты (борьба самолюбий и социальные преграды на пути возлюбленных к соединению в «Собаке на сене»).
В плутовском романе, начиная с «Гусмана де Альфараче» (1599-1604) испанца М.Алемана, «История Жиль Блаза из Сантильяны» (1715-35) француза А.Р.Лесажа в Европе и до «Пригожей поварихи» (1770) М.Д.Чулкова, «Российского Жилблаза, или Похождений князя Гаврилы Симоновича Чистякова», «Гаркуши» В.Т.Нарежного в России — интрига стала жанрово-стилистическим ядром произведения. Жанр, в центре которого ловкий пройдоха, авантюрист из среды крестьян или обедневшего дворянства, преодолевающий социальные препоны, благодаря своей смекалке, превосходству ума, — расширил пространство фабульной и внутренней интриги, укрепив их взаимосвязь.
Интрига в отечественной литературе
В отечественной истории литературы долгое время бытовало мнение, что интрига — легковесный прием, нацеленный на завоевание внимания недалекого читателя и чуждый русской классике 19 века. Иную точку зрения высказал Бахтин, осмысляя роль интриги в романах Ф.Достоевского. На взгляд исследователя, в философской прозе писателя присутствовала традиционная интрига авантюрного романа. Она помогала автору высвободить своего героя из сужающих личностное начало традиций социального романа, выявить «человека в человеке». По мнению исследователя, Достоевский усложнил роль интриги, подчинив ее философской доминанте; попутно углубил образ героя. «Телесного», или «душевно-телесного» человека, существовавшего в плутовском романе, он наделил сложной духовной жизнью.
В отечественной литературе 20 века интриге уделяли особое внимание авторы приключенческого жанра (Лунц, В.Каверин, В.Катаев), исторической прозы (О.Форш, В.Шишков, В.Пикуль). Образцы сплава внутренней и внешней интриги выявлены в «Возвращении Будды» (1949-50) Г.Газданова, «Мастере и Маргарите» (1929-40) М.Булгакова. Без этого сюжетного элемента не обходится ни один детектив, ни одно произведение фантастики. Интрига продолжает играть ведущую роль в драматургии. Постмодернизм декларирует отказ от нее. Тем не менее, П.Рикёр утверждает, что интрига присутствует и там — в качестве переосмысленной традиционной парадигмы, на которую опираются авторы.
Слово интрига произошло от французского intrigue и от латинского intricare, что в переводе означает — запутывать.
