«Чистая поэзия» это название ряда эстетических концепций, утверждающих самоценность художественного творчества, его независимость от политики и общества. Во Франции доктрина «чистого искусства», получившая распространение еще в 1830-е в творчестве романтиков, выявилась позднее в творчестве «парнасцев» (см.«Парнас»). Теофиль Готье, выступавший поначалу в авангарде романтизма, вскоре охладевает к этому литературному направлению, высказывает иронию по поводу пышных романтических идей своих современников: ему не нравятся ни А.де Мюссе с его божественным прозрением, призванным просвещать современников, ни другие поэты и писатели, культивирующие исповедальный тон. Он предпочитает беспечную легкую поэзию, обладающую большой пластической красотой. Готье отвергает идею пользы художественного произведения, его утилитаризма: «Прекрасное может таковым называться, только если оно ничему не служит; все, что полезно — безобразно» (Предисловие к роману «Мадемуазель де Мопен», 1835-36). Герой этого романа — светский денди, ищущий наслаждений и пренебрежительно относящийся к толпе.
Писатель начинает прославлять красоту саму по себе, достигнутую с помощью технического совершенства и высокого мастерства. Эта теория, получившая название «искусства для искусства», произвела большое впечатление на Шарля Бодлера, а затем на символистов. Поклонник Готье, Ш.Леконт де Л иль еще более негативно отнесся к романтическому началу в поэзии. Его протест против действительности, против неугодного ему реального мира приводит его под сень идей Ш.Фурье, но воцарившаяся Вторая Империя разбивает его иллюзии, и он отходит в сторону «чистой поэзии». В своих поэтических сборниках «Античные стихотворения» (1852), «Варварские стихотворения» (1862), «Трагические стихотворения» (1884) и «Последние стихотворения», вышедшие посмертно в 1895, Леконт де Лиль опирается на историю, научные факты, археологические находки, памятники и документы старины, воссоздает мифологические и исторические образы всех стран, времен и народов. Выражение «чистая поэзия» употребляет Поль Валери в эссе о Бодлере (1924), где он дает поэту точную характеристику и раскрывает значение его творчества для французской и других литератур. Бодлер, по мнению Валери, — поэт совершенно нового типа, с появлением которого французская поэзия выходит за пределы своей страны; он Цреодолел в своем творчестве черты романтизма, устаревшие к 1840-м, и сумел прославить 3.А.По, великого писателя, которого в тот момент не ценили ни в США, ни в Англии. Его выражение «чистая поэзия» подхватывает аббат Анри Бремон в одной из своих лекций, получивших большой резонанс в 1925 и вышедших затем под общим названием «Чистая поэзия» в его сборнике «Молитва и поэзия» (1925). Бремон полагает, что настоящая поэзия существует не для того, чтобы «внушать идеи или ощущения». Настоящее «поэтическое» должно быть выше слов и, если использовать слова, то только для того, чтобы потрясти людей. Стихотворение имеет два смысла: первый — непосредственный, «нечистый» смысл; второй — чисто поэтический. В этой борьбе между чистым и нечистым в поэзии — мистическое «разрешение» конфликта. Аббат Бремон видит в романтизме отсутствие спонтанности, специфическое использование слов, а настоящая поэзия, считает он, есть нечто идущее изнутри, своего рода молитва.
Словосочетание «чистая поэзия» произошло от французского poesie pure.
